Naruto Shippuden
Наруто (NARUTO) — манга, придуманная и нарисованная японским мангакой Масаси Кисимото, а также одноимённая аниме-версия. Главным её героем является Наруто Удзумаки, шумный и непоседливый ниндзя-подросток, который мечтает достичь всеобщего признания и стать Хокагэ — главой своего селения и сильнейшим ниндзя. Чтобы добиться уважения окружающих, ему предстоит пройти через тысячи препятствий: экзамены ниндзя, различные миссии и сражения.
Bleach
«Блич» — манга и снятое по ней аниме. Манга, автором которой является Тайто Кубо, с августа 2001 года публикуется в японском журнале Shonen Jump. К настоящему моменту она насчитывает 54 тома и продолжает выходить. В 2005 году «Блич» была награждена премией издательства Shogakukan как лучшая манга в жанре «сёнэн» (для юношей), она находится в списке комиксов-бестселлеров в Японии и США.
One Piece
«One Piece» повествует о приключениях команды пиратов, во главе с капитаном Монки Д. Луффи, цель которого — найти величайшее сокровище мира, One Piece, и стать новым «Королем пиратов».
17-е июня. Недавно завёл привычку заносить свои наблюдения в журнал, чтобы позже пролистать все события дня и выхватить основное. Не люблю записывать мысли, потому что не вижу в этом смысла. Но знакомый посоветовал впредь делать это: мол, помогает осмыслить день. По мне так, затея преглупейшая. Я немногословен, а уж тем более на описывание каких-либо событий, черт, моего словарного запаса не хватит. Но, чтобы хоть как-то заполнить то свободное время, которое может появиться у меня, придётся взять за привычку записывать всё произошедшее со мной за день. Пф-ф-ф-ф... Ну вот, я немного заполнил пространство в тетради, что уже радует. Скажу лишь одно: за день не произошло ничего интересного. С утра я прошёлся по рынку, чтобы запастись продуктами, ничего нового с прошлой недели не привезли; приходится обходиться старым товаром, который залежался на прилавках наших честных коммерсантов уже недели с две, а то и с месяц. Продавцы как всегда приветливо улыбаются и отвечают вежливо, почтительно, стараясь не спугнуть покупателя. Порой им приходится обслуживать крайне нерадивых и привередливых клиентов, которым всё не нравится: цвет продукта, его запах, форма. Покупатели заваливают несчастных продавцов наиглупейшими вопросами, типа: "А он точно спелый? Мне кажется, ему где-то недели с две", "А откуда его привезли?", ну и тому подобное. А услужливые и всё терпящие продавцы отвечают на всё, не повышая голоса, размеренно, покорно выслушивая все придирки. Я запасся несколькими овощами, фруктами и курицей, срок хранения на прилавке которой на вид составлял дня три. Пообедал. Затем лёг отдохнуть; погода и климат здешних мест позволяют расслабиться и на время забыть проблемы, случившиеся за день; тем более, сегодня с утра стояла прекрасная погода, а в округе - такая тишина, что даже на уши давило. К тому же, мой съёмный дом располагается на самом краю города, где не живет много людей, поэтому до меня не доносились звуки с площади и рынка. После сна решил пройтись: устал сидеть без дела. Сегодня был какой-то праздник, поэтому почти все люди собрались на площади, чтобы отметить сие неизвестное мне торжество. Я решил не появляться там, а прогуляться по окраинам города. Здешние места очень красивые и живописные, и, если бы я мог описать ту красоту, которую увидел, я бы обязательно сделал это. Листья деревьев, поддуваемые ветром, тихо шелестели, издавая радующий слух звук. Дул лёгкий ветерок, от которого веяло необыкновенной свежестью. На небе почти не было облаков, давая тем самым солнцу шанс греть своим теплом всех и вся. Впервые моя душа испытывала такую лёгкость. Здешние места благоприятно влияют на моё душевное здоровье. Я рад, что мне пришлось оказаться здесь по пути к своей конечной "станции" - Конохе. Старый город, в котором мне приходилось бывать по делам. Довольно неплохой умиротворённый уголок посреди буйного и шумного моря городов. Вспоминая те дни, в течение которых я был там, мне вспоминается только приятное. Но не буду засорять эту тетрадь воспоминаниями о прошлом, ведь мне необходимо вспоминать о событиях дня. К вечеру я не встретил ничего необычного в городе. Торжество прошло тихо, но на лицах людей ясно было написано, что они остались довольны им. Все разошлись по домам и до ночи почти не выходили на улицу. Разве что продавцы как были на своих местах, так и остались. Люди здесь всегда были приветливыми и отзывчивыми, чего не часто встретишь в крупных городах. Продавцы всегда улыбаются и вежливо обслуживают. Почти все в городе знают друг друга, и непонимание здесь почти отсутствует. Да-а-а... Я буду скучать по этому месту. Жаль, что завтра уезжаю.
18-е июня. Я, наконец-таки, прибыл в Коноху. Поездка вышла удачной, Суйгецу устроил нас в гостиницу. Сам я решил прогуляться, чтобы осмотреть город: терпеть не могу торчать целый день дома, без цели, без дела. Улицы по-прежнему тесноваты, по-прежнему огромное количество людей на этих улочках. И все-таки я заметил некоторые изменения: дома лучше отделаны, чем во времена моего последнего пребывания здесь, появилось гораздо больше зданий. Я пробивался сквозь нескончаемый поток людей, которых становилось всё больше. После пребывания в том маленьком городке, где не было такого огромного количества людей, я был в состоянии издалека напоминающее удивление. Хотя для такого города, как Коноха такое количество народа - вполне нормальное явление. Вот только люди тут постоянно спешат куда-то, постоянно гоняться за какой-то неведомой, непонятной целью. Глупые наивные дураки. Им бы остановиться, понять, что их спешка не приведёт ни к чему хорошему. Им не понять, что они теряют, постоянно бегая, торопясь, в погоне за своей бессмысленной целью. Опять отвлекаюсь от главной темы. После прогулки я вернулся в номер, который снял для нас Суйгецу. Мы поговорили о всяком: о том, как будем проводить время в городе, чем займёмся в течение дня и завтра и о многом-многом другом. - По мне, - говорил он, усевшись на кресло, - так лучше навестить свет. Говорят, здешние барышни ну просто загляденье, - при этих словах губы моего приятеля растянулись в улыбке. Суйгецу всегда был дико ненасытен до противоположного пола. Его стихией и жизнью было ухаживание за какой-нибудь дамочкой. Хотя на его любовном поприще не просвечивалось особо много успехов - он никогда не отчаивался и продолжал идти к своей цели со свойственной ему настырностью и проворностью. - Меня эта идея не особо прельщает, но всё же я не против познакомиться со здешними красавицами, - ответил я. - Очень рад этому. Значит, идём? - его лицо выражало мольбу, которую я сразу же понял. - Конечно, - вымолвил я. - Идём-идём. Можешь успокоиться. Мой собеседник засветился от счастья. Весь он выражал огромный восторг и восхищение моим решением. Я же выказал своё мнение лишь довольной улыбкой. И хоть я не особый поклонник женщин и их общества, я не упускаю удобного случая вскружить какой-нибудь очередной дурочке голову. Обожаю это дело! Обожаю быть причиной слёз, страданий, мук и душевных переживаний; всё это приводит меня в неописуемый восторг и заставляет стараться играть свою роль ещё более правдоподобно, чувственно, искренне. Хоть я и понимаю, что поступаю с этими бедняжками плохо, их муения вызывают у меня лишь внутреннее удовлетворение. Меня не трогают их слова, мольбы и просьбы. Все эти приёмы уже давно изучены, выверены, разгаданы; меня не проведёшь всей этой показушной игрой в "уникальных" и "особенных" девочек. Я наизусть, словно тщательно выученный стих, знаю все приёмы, особенности и тонкости женского "ума". Уже не одна девчонка старалась мной манипулировать, играть мною, чтобы вызвать зависимость от неё. Какие они были наивные! Какие муки испытали, когда я вдоволь с ними наигрался, когда утолил жажду женского тела. И я посмеивался над их болью и страданием, над их мольбами вернуть им их сердце, их душу. И лишь наивно отвечал: "Вы о чем?" А потом уходил, исчезал. О да! вот это действительно то, о чём может мечтать любой мужчина: быть причиной слёз, мук, душевных переживаний. Вот то, ради чего стоит заводить с ними знакомство. И мой приятель Суйгецу поэтому и не имеет успеха на любовном поприще, потому что не умеет разгадывать все эти тонкости женского характера; они просто крутят им как хотят, играют над его наивным умом, а затем находят парня покрасивее и забывают даже сказать "прощайте". Он не умеет учиться на своих ошибках, хоть он человек вовсе и не глупый. Мне бывает немного жалко и одновременно бесконечно весело наблюдать за его неудачами и бесконечными попытками пробовать ещё и ещё. Он действительно скрашивает моё пребывание в любом месте, где бы я ни находился. Я встал с кресла и направился к окну, из которого было хорошо видно несколько больших хорошо украшенных зданий и толпы людей, беспорядочно толкущихся на улицах. Я усмехнулся: мне смешно смотреть на них всех - такие спешащие, суетятся и от этого выглядят как муравьи. Но они, по крайней мере, стараются для общей пользы! А у этих нет никакого желания стараться для кого-то, кроме себя любимого. - Как я ненавижу людей, - вслух произнёс мысль, крутящуюся в моей голове с момента приезда. Суйгецу посмотрел на меня обрёченным взглядом, а его брови поползли вверх. - Ох, Саске-Саске, - вздохнул он. - Тебе нужно хоть чуть-чуть любить человечество. Ведь не все же одинаковые. - Может быть, - не оборачиваясь, произнёс я. - Но все, которых я видел, такие. А, следовательно, все они одинаковы. Свои слова я произносил совершенно спокойно и сознательно, показывая тем самым собственную точку зрения. Суйгецу потянулся к холодильнику, видимо, хочет достать пиво, чтобы заполнить пустующее время до нашего выхода в свет. - Пива нет, - сказал я. Послышался разочарованный цок. Крышка холодильника с шумом захлопнулась. - Вот ведь блин, - сквозь зубы процедил он. - Жалко. А тебе, Саске, советую поменять свою точку зрения по поводу людей. А то ведь ни одна девушка тебя на километр не подпустит. Я усмехнулся: ведь праздник постоянно был на моей улице, а не на его. Но решил не напоминать ему об этом неприятном факте, чтобы не разводить ссору. - Как бы то ни было, - я повернулся к моему собеседнику лицом, чтобы он не подумал, будто бы мне на него плевать, - в "свет" мы попадём только завтра. - Да-да-да. Знаю, - разочарованным тоном ответил он. - Советую тебе чем-нибудь заняться, до завтра ещё достаточно времени, хоть сейчас и полседьмого. - Даже не знаю, - задумчиво ответил он. – Может, пойти в магазин и купить нам чего-нибудь? - Как хочешь, - отмахнулся я. - Если всё же решишь идти в магазин - не трать все наши деньги. Купи чего-нибудь поесть, в номере не особо-то густо с продовольствием. - Ладно, учту, - ответил он. В оставшуюся часть дня не произошло ничего примечательного: Суйгецу куда-то пропал до девяти, я не стал спрашивать, где он был.
19-е июня. Ближе к четырём часам дня я с Суйгецу отправился в свет. В поместье семьи Хьюга (по словам Суйгецу - очень и очень важная семья в городе) проходил приём гостей; видимо, мы с Суйгецу попали на тот день, когда глава семейства захотел познакомиться со всеми вновь прибывшими. Главу семейства зовут, если я не ошибаюсь, Хиаши Хьюга и, если верить словам Суйгецу, он очень строг к своим подчинённым и своей семье. Но меня это не особо касается; всё, что мне надо, так это просто явиться на приём, переждать пока Суйгецу не познакомится с какой-нибудь барышней и уйти. На входе в особняк Хьюга нас допрашивали охранники. Говорили они о том, что только высокопоставленным людям разрешено входить в дом. Я объяснил, что я происхожу из семьи Учиха, а Суйгецу - из семьи Хозуки, и охранники мигом попросили прощения, уступили нам дорогу. Краем глаза я видел, как несколько женских фигур мелькало около нас, когда мы проходили такой интересный фэйс-контроль. Две довольно симпатичные особы прошли мимо, заинтересованно поглядывая в нашу сторону. Хотя, вполне вероятно, что смотрели они только на меня, а мой друг опять удостоился лишь изучающего взгляда. Я не смог рассмотреть барышень, чтобы сказать об их внешности. Как же я не люблю светиться, но из-за того, что мне пришлось назвать свою фамилию, теперь все в округе знают, что сюда приехал сам Учиха Саске, и опять понесётся родная через долы: все эти слухи, обсуждения и догадки "ловких" умов. Плевать. Пусть обсуждают и мусолят эту тему, как им угодно. Я всегда держался вне этого "сорокинского" общества, как я его сам прозвал. Не выношу обсуждать за спиной какого бы ни было человека. Мы с Суйгецу прошли в этот особняк и убедились в его роскошности. В нём было много людей: видимо, там присутствовали не только новоприбывшие, но и просто высокопоставленные люди из местного "высшего света". Я сразу же отдалился от Суйгецу. Решил пока понаблюдать за этим "светом", чтобы убедиться - отличается ли чем-нибудь коноховский свет от любого другого. Я встал у стены и следил взглядом за людьми, находившимися в особняке, от их множества выбор был богатый. Среди всех господ, пришедших на приём, я отметил несколько особо мне приглянувшихся: один был довольно-таки дикого вида, на вид - года двадцать два - двадцать четыре, собственно, не намного младше меня; другой - очень полный, я бы даже сказал толстый, даже очень толстый, на которого не налезал пиджак, одетый на нём; другой был мелкого роста, с крысиной мордой, длинными ручонками и худющим тельцем (удивляюсь, как с таким телом можно вообще выходить на люди). - Не может быть! - послышался мне знакомый голос. - Саске, ты? Меня сильно схватили за руку и потянули в сторону. Я с негодованием посмотрел на обидчика и обомлел: Наруто Узумаки! Тот самый Узумаки, который раньше был абсолютным придурком, тот самый, он! Мы обнялись по-дружески, хотя и не виделись уже очень давно. Он стал довольно-таки сильным за время моего отсутствия: его стальные объятия сжимали мою грудную клетку с такой силой, что мне казалось, будто я слышу хруст собственных костей. Он практически не изменился за все годы моего отсутствия, лицо всё такое же, практически детское, лучезарное, в нём нет отпечатков злобы или обременённости чем-то. Глаза того же небесно-голубого цвета, свет до сих пор не померк в них. Его улыбка выказывала крайнее счастье и радость; давно я не видел подобной улыбки, ещё ни у кого. Вероятно, он единственный обладатель кристально-чистой невинной улыбки. Он стал очень высоким и стройным за это время. Может быть, внутренне он не изменился, но его внешний вид претерпел громадные изменения: прибавил в росте, пропала вся та вялость в теле, которая была у него, голос стал мужественнее, Наруто выпрямился, теперь держал осанку, как подобает мужчине. В плане одежды – костюм по мероприятию, то есть смокинг (непонятно было только, где он накопил столько денег на него), брюки, галстук, начисто отполированные ботинки, белоснежная рубашка и белые перчатки. Было весьма непривычно наблюдать на нём строгий наряд; сколько себя помню, он никогда не мог даже подумать о том, чтобы одеться в обычный школьный костюм, не то что в смокинг. Значит, кое-что внутри у него всё же поменялось. Ну что ж, хоть это радует. Узумаки начал расспрашивать меня о том, где я пропадал всё то время, пока меня не было в Конохе. Спрашивал также надолго ли я. Я на всё отвечал с присущей мне спокойной интонацией голоса. Он немного расстроился, что я не выказал особых эмоций по этому поводу, но остался по-прежнему весёлым и счастливым. Он провёл меня к углу, где толпилось большое количество народа. Кого-то там окликнул, и из толпы выделилось несколько парней. Дальше он называл всех по именам, из которых я могу припомнить только несколько: один из них, Шикамару, кажется, был обладателем смешного "конского" хвостика, а всем своим внешним видом показывал, что ему было до одного места всё здесь происходящее. Ещё один был тот самый парень со звериным видом, о котором я писал выше. Его внешний вид выдавал крайнюю энергичность и бодрость духа и тела, одет он был гораздо строже и опрятнее, чем тот самый Шикамару; внешне выглядел довольно внушающе: широкоплечий, высокий и стройный; если меня не подводит память, его звали Киба. Третий был крайне любопытным: он был обладателем огромных густых бровей и стрижки "под горшок"; всё это вместе смотрелось очень смешно и глупо; сам он худоват, но не тощ, широкоплеч, даже очень, одет в костюм с зеленоватым оттенком, что смотрелось, по мне, крайне непристойно и некультурно. Наруто рассказал им обо мне за пятнадцать минут, чему я забавно удивился: никто не мог рассказать обо мне и меньшей доли за полчаса, постоянно останавливались на моём происхождении, манерах и поведении, а глубже никто не спускался; а он рассказал о нашей с ним детской дружбе, о наших драках и посиделках; в общем - обо всём. Я не особо люблю, когда говорят обо мне, неважно что. Ребята только улыбались и кивали ему в ответ: видимо, им не особо было интересно знать обо мне всё то, о чём говорил Наруто. Впрочем, он также быстро утащил меня от их общества, как и привёл туда. Мы удалились к углу, где было поменьше народу, чтобы Наруто смог выговориться всласть. - Значит, - начал он, отпуская мою несчастную руку, - ты здесь ненадолго? - в его голосе была слышна явная мольба, он немо молил о том, чтобы я ответил: "Нет, я здесь остаюсь навсегда". Но я не могу врать, всегда говорю правду в лицо, какой бы она не была горькой или обидной. - Не знаю, - да, я все же солгал, разве можно иначе, смотря в эти по-детски ранимые и чистые глаза. - Может быть, останусь, может - нет. Ещё не решил. Но где-то месяца с два я точно буду здесь. - Всего два месяца... - видимо, он просто озвучил крутящуюся в голове мысль, от которой ему было больно. - Ну, хоть что-то, - и его лицо снова озарила улыбка. Забавный Наруто человек, во всём ему удаётся видеть хорошее и улыбаться, когда надо плакать. Его неугасающий оптимизм распространяется и на тех, кто с ним говорит или просто находится рядом, что также заставляет меня удивляться ему, его странной личности. С его лица никогда не сходило выражение внутреннего счастья и удовлетворения всем, что происходило; но если же его кто-то обидел или оскорбил, или задел за самую душу - он сразу же сбрасывал с себя вид добрячка и идиота и становился грозным и опасным противником. И что ещё более удивительно: даже после того, как его отмутозят, он опять становился бесшабашным раздолбаем, каким и был, и не обращал на ушибы и травмы и тени внимания. Эта черта была мне несвойственна, а потому и непонятна. Нет, я не такой, мне никогда не стать таким как ты, Наруто. Ты - та загадка, которую мне так хочется разгадать, понять, объяснить. Я наблюдал за тобой, за твоими привычками, повадками, манерами, чтобы объяснить тебя, твоё поведение, поступки и решения, принятые тобой. В большинстве своём твои решения были спонтанными и что называется "на чумную голову"; ты часто ввязывался в драки, чтобы доказать своё превосходство над другими, чтобы они увидели, насколько ты силён, раз уж побил их; а через много-много дней, недель, месяцев, лет, когда ты мог встретиться с тем, кого так яростно и беспощадно мутозил за то, что он оскорбил тебя, никогда не помнил обиды, всё прощал; но если уж были задеты твои друзья, близкие, то ты никогда не простил бы обидчика и готов был прикончить его на месте, стоит ему только показаться у тебя на глазах. А я всё помню. Я запоминаю своих врагов, обиды, нанесённые мне, я помню все их слова, поступки, мысли. А если уж встречусь с тем, кто меня когда-то задел, я никогда не напомню об обиде, но в душе зарою его, закопаю заживо и прикажу залить цементом, чтобы не разрыть никогда. Такая уж моя натура - я ничего не забываю... ничего... Но вот один из толпы призвал всех к тишине: видимо, это был лакей семьи Хьюга, раз он посмел заглушить беспорядочный гул беспокойной толпы гостей, которые явно пришли сюда за бесплатными угощениями и напитками. Выглядел он со стороны довольно тщедушным: худенькое тельце выказывало крайний недостаток в отдыхе и еде; его голова смотрелась на фоне тела просто громадной штуковиной, которая могла в любую минуту, при любом наклонении тельца упасть и с грохотом свалиться на отполированный до блеска паркет. Роста он был очень высокого: на глаз я бы дал ему метр восемьдесят семь - восемьдесят девять; руки были длиннющие и свисали, поэтому он держал их за спиной постоянно, чтобы не выглядеть глупо в глазах гостей. - Прошу Вашего внимания, многоуважаемые господа гости! - проговорил он довольно громким голосом, от которого раздалось продолжительное эхо. Все присутствующие в зале мигом умолкли и обратили внимание на лакея. Он вытянулся, от чего показался более высоким, и объявил: - Господин Хиаши-сама и его семья готовы принять Вас. После этих слов вниз по лестнице спустилась высокородная чета. Тот, что был посередине, оказался Хиаши Хьюга; благородная и прямая осанка доказывала его принадлежность к высшим кругам нашего общества; лицо - словно каменное: ни одна мышца не шевельнулся с момента его появления в зале, и вообще все его черты подтверждали высокородство. Рядом с ним шли две очаровательные девушки, одна из которых особенно мне приглянулась. Та, что помладше выглядела, была очень похожа на своего отца, в частности, выражением лица, цветом и формой волос, благородной осанкой и видом, который излучал бесконечную гордыню и показывал её происхождение. Вторая же заслуживала отдельной страницы в моей тетради, собственно, что я и собираюсь сделать. Она была изумительнейшей красавицей, с небесными чертами лица; её великолепная осанка, благородный стан, изящество походки и чистота взгляда взбудоражили моё воображенье. Ах! Как мне хотелось тогда быть с ней поближе! Мне не хотелось, а желалось познакомиться с нею как можно ближе и лучше. Меня восхитил её внешний облик; нет, ни одна красавица мира не может похвалиться такой красотою и изяществом. Чёрное платье идеально обтягивало её великолепную фигуру, словно сшито оно было специально для неё. Чёрт, если бы мне хватило словесных сил описать её всю! Ну почему я не поэт? Почему? Я бы смог бы описать её изящество во всех красках. Издалека мне не удавалось рассмотреть её получше, тем более, обзор мне перекрыл какой-то господин с необычайно широкими плечами. Ей-богу! Как специально! Моё внезапно потревоженное любопытство требовало лицезреть её всю, чтобы насытить свой интерес этой крайне красивой особой. Я еле как изворотился и смог увидеть семейную чету. Хиаши начал что-то говорить, но я не слушал его: всё моё внимание было направленно на его дочку с чёрными, словно ночная мгла волосами и бархатным взглядом. После того, как речь главы семьи окончилась, чета куда-то исчезла из виду, а толпа вновь пришла в движенье, так что я потерял их. Разочарованию моему не было предела, но приходилось сдерживать себя, чтобы не выглядеть дураком. Я всё же предпринял попытки досмотреться до пропавшей четы, но опять же неудача. Я разочарованно цокнул. Ко мне подошёл Наруто и начал говорить о чём-то своём, быстро при этом тараторя. - А кто это была справа от Хиаши? - поинтересовался я, перебив моего слишком разговорившегося товарища. - Ну та, с чёрными длинными волосами. - Справа? - переспросил он. - А-а-а, так это Хината, дочь Хиаши, а что? - Хината, говоришь? - Ну да, а что? Неужто познакомиться хочешь? - прибавил он, ехидно улыбаясь. - Можно было бы, - ответил я. - Хе-хе-хе, - посмеялся он. - Ну, боюсь, тебе придётся забыть об этом, Саске. - Отчего ж? - Она ж из такой семьи, что просто так с кондачка-то не познакомишься! В конце концов, нам, "простым смертным", не дано приблизиться к ним ближе, чем на сто метров. Я усмехнулся. Такие строгие рамки у этих "высокорождённых"; как же они своих дочерей замуж выдавать собираются? Ведь, не все же в этом городе "достойны" и достаточно "подходят" под их круг. Нет, Наруто мне говорил, что в Конохе есть несколько благородных семей, которые могли бы рассчитывать сыграть хорошую партию между своими детьми, но даже у них маловато шансов сравняться по степени "благородства" с Хьюгами. - М-да уж, - сказал я, глядя куда-то в толпу. - Как у них всё запутанно, у этих Хьюга. - Ну да, и не говори. Но, знаешь, если ты всё-таки желаешь увидеться с ней, тогда тебе нужно как-то особым образом отличиться в глазах главы семейства, то бишь Хиаши. А сделать это, я тебе сообщу, очень и очень непросто. Нужно сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы он обратил на тебя даже тень внимания. - Что ж, будем стараться, - с усмешкой в голосе ответил я. - Ну ладно, я тебя оставлю, - сказал он, собираясь куда-то. - Мне надо кое с кем переговорить, а ты пока походи, познакомься с кем-нибудь. Ладно, давай, - эти слова Наруто сказал, уже уходя в толпу. В конце концов, я остался один. Суйгецу где-то получает по репе, а Наруто куда-то сбежал непонятно куда. Я решил всё же поискать высокопочтенную чету Хьюга. Я пробирался сквозь тесные ряды людей, подгоняемый любопытством и страстью ко всему прекрасному и красивому (в данном случае, я говорю о той прекрасной и таинственной Хинате). Продираясь сквозь эти "дебри" людей, я стремился найти Хиаши, поскольку понимал, что куда пойдёт глава семьи - туда направятся и его прекрасные дочки. Но, как и всегда в таких случаях, я нигде не встретил их. Как бы я не старался, а четы не было видно нигде; видимо, ушли, как только Хиаши закончил свою речь, как обычно бывает в подобных случаях в благородных семействах. Моей досаде не было предела, ведь мне жутко хотелось встретиться с этой таинственной красавицей, которая сумела заинтересовать меня. А уж если мне приглянется какая-нибудь красотка - берегитесь! Тут-то я буду неостановим! Но, видимо, в этом случае моему желанию не суждено было сегодня сбыться. Я уж начал было отчаиваться и плевать на эту ситуацию, в которую меня впутала Хината. Собравшись уходить, чтобы не выглядеть, будто влюблённый дурак, рыскающий по окраинам в поисках невесты, Судьба подкинула мне прекрасный шанс. Я, как уже писал ранее, строго решил покинуть это проклятое поместья, как вдруг на меня кто-то наткнулся и чуть не сбил с ног. Я решил посмотреть в лицо этому "Титанику", которому очень не посчастливилось наткнуться на такой "айсберг" - меня. Я оборачиваюсь, и тут чудо: она! Та самая Хината, которой удалось заинтересовать меня. Она смотрела крайне растерянно и неуверенно, словно пойманная врасплох школьница перед лицом учителя. И в тот момент, если бы взглянуть со стороны, она вовсе не казалась девушкой из "высшего света"; словно потеряла всю ту уверенность, которая была в ней, когда она спускалась с лестницы вместе с отцом и сестрой; Хината выглядела как обычная девушка, которая попала в неудобную для неё ситуацию И в один миг её внешность поменялась: теперь из её вида пропала вся гордыня, что показалось мне довольно забавным; видимо, вся её напускная уверенность улетучилась, когда рядом не оказалось папочки, который защитил бы её от таких, как я. Да-а-а, в тот момент я почувствовал, что могу вертеть ей, как я захочу. Ни одной из понравившихся мне девушек ещё не удавалось избежать знакомства со мной. И все они одинаково скучны и наивны, как дети; их так легко охмурить, они даже сами не представляют. Все девушки считают, что они достойны чего-то большего, что к их ногам должны припадать все самые лучшие и красивые юноши, а затем разбивают их планы и цели о фразу: "Давай останемся просто друзьями"; или: "Тот раз ничего не значил, мы просто хорошо провели ночь". О! Как я обожаю разбивать их! Какое мне доставляет наслаждение видеть их страдания и муки, когда я вдоволь наигрался и уже готов бросить использованную игрушку на пол, чтобы она запылилась и потеряла свой цвет. Но я никогда не ухожу просто так, нет: я никогда не упущу случая сказать дурочке, что всё кончено, что меня вызывают по службе, что всё, что между нами было - просто ошибка. О да! Это радость! Это наслаждение! Но вернёмся к случаю, который столкнул нас с Хинатой, с той прекрасной Хинатой, что заинтересовала меня, хочу подчеркнуть, исключительно как очередная девица. Но какая красивая девица... Опять отвлекаюсь. Итак, мы встретились взглядами и оба застыли на месте, не решаясь сказать хоть что-то. Она смотрела на меня своими небесно-чистыми глазами и всем своим внешним видом показывала, что ей дико стыдно за ту нелепую ситуацию, в которой она оказалась. Хината неистово теребила перчатку, которая была у неё в левой руке. Что ж, тогда я узнал условный знак того, что она волнуется - это было уже хорошо. Теперь в будущем можно будет ориентироваться по её жестам, чтобы принимать правильные решения в отношении её. - П... простите, пожалуйста... - дрожащим, словно последний листочек под порывами дикого ветра, голоском, сказала она. - Я не хотела, честно... это случайно вышло... По моему лицу пробежала ядовитая усмешка: какие мы скромные, однако! Что ж, тем лучше - не люблю горделивых и напыщенных. Щёки её запылали, когда она обращалась ко мне от осознания своего промаха. По мне, так абсолютно нелепый и не стоящий таких мук случай. - Да ничего страшного, не беспокойтесь, - я сделал свой голос мягким, будто бы совсем не было нашего с ней столкновения. - Это мне следовало лучше глядеть по сторонам. Она робко улыбнулась, явно обрадованная тем, что не надо будет долго извиняться, однако продолжала теребить перчатку. Её губы подрагивали, что придавало ей лишь более привлекательный вид. Мне она тогда нравилась даже больше, чем та, с которой я познакомился в прошлом году; уже не упомню, право, как её зовут, да это и не важно - они все на одно имя и лицо, ничего особенного или загадочного. - И всё-таки, - продолжала она, - простите, пожалуйста. Я, право, не хотела такого нелепого случая. - Да что вы, в самом деле! - сказал я, пытаясь отвлечь её от мысли о своей вине. - Это, с позволения сказать, "происшествие", не стоит Вашего волнения и переживаний. Наиглупейшая ситуация, право слово. Она взглянула на меня взглядом, от которого у меня внутри что-то чуть зашевелилось. Это был чистый взгляд, лишённый признаков извращения. О человеческий взгляд! Как много можно в тебе прочитать, если знать, как делать это с умом! Как много в тебе сокрыто! Судя по всему, у неё не было парня, в физическом плане. Хм-м-м. Не удивительно, впрочем, ведь она из такой семьи, что так просто и мышь не пройдёт, если на то не будет благословения "свыше", от самого Хиаши Хьюги, который, наверняка, терроризирует своих двух дочерей, держа их в целомудрии, в ожидании того неизвестного "благородного", единственного и неповторимого, который подарил бы ему внуков. Я старался выглядеть как можно более обходительным с ней, чтобы первое впечатление обо мне было положительным. Первое впечатление всегда самое важное; без него невозможно дальше строить возможные отношения. Важно выглядеть и вести себя так, чтобы потом девушке было приятно вспоминать о той "первой встрече, когда мы были молодыми и красивыми". Я осмелился спросить её имя, хотя наперёд знал, как её зовут; просто, чтобы соблюсти правила этикета, выработанными давным-давно. - Меня зовут Хината Хьюга. Дочь Хиаши Хьюга и сестра Ханаби Хьюга. а... вы? - она опять начала теребить несчастную перчатку, на этот раз с большей силой - добрый знак; значит, я её начинаю интересовать. - Учиха Саске, - ответил я. - Вернее сказать, последний из семьи Учиха. Она приняла заинтересованный вид. Я рассказал ей о трагичной истории моей семьи вкратце. Она была очень тронута историей, выражая глубокую скорбь по моим близким. Тут её окликнул женский голос, и из толпы появилась вторая сестра, та самая Ханаби, судя по всему. - Хина! Ну где ты ходишь! Тебя отец обыскался! Рвёт и мечет! Если не явишься сейчас же - порвёт всех нас! О, а кто это? - она обратила на меня внимание и наградила меня изучающе заинтересованным взглядом. Меня немного оскорбил этот поступок, но я быстро закрыл на всё это глаза. - Это... - хотела уже ответить Хината, но её сестра явно не намерена была ждать. - Ладно, потом расскажешь. Пойдём! Не хочу, чтобы папа нервничал, тем более, сегодня у него что-то со здоровьем, не забыла? Она потянула Хинату за собой, и та, явно опешившая от такого поворота событий, попыталась со мной попрощаться. - Д-до встречи, Саске-сан! - крикнула она сквозь звуки толпы, уводимая сестрой прочь. - До встречи, Хината-чан... - на моём лице проступила нескрываемая улыбка. Ками-сама! Какая же она всё-таки красивая! - говорю, положа руку на сердце. - Красивее её я никогда никого не видел! Её красота была истинной, нескрываемой, а скромность и робость придавали ей поистине божественный шарм. На протяжении всего времени, что я провёл рядом с ней, меня влекло какое-то чувство. Скорее всего, наваждение, опять. Я же давно пообещал себе не поддаваться этому недугу после того раза... Нет, я сразу понял, что это была не любовь. Я давно разучился любить. Даже не нужно переубеждать себя в определении чувств. Но, не скрою, эта красавица взбудоражила моё давно заснувшее воображенье и переставила местами мои понятия о красоте. Да-а-а-а... Суйгецу был прав - коноховские девушки особенно хороши.... Под конец всего это бедлама Хиаши сказал заключительное слово и объявил, что приём окончен и что можно расходиться. Я подхватил моего друга, пылающего романтикой перед какой-то барышней с белыми волосами, статной внешностью и прядью волос, закрывающих левую часть лица. Довольно симпатичная особа. Но она не разбудила моего интереса, не затронула меня так, как та Хината.
